Мы писали о том, что картина болезни неумолимо, как фильм заканчивается трагически. Когда мы убираем психопатологическую симптоматику из этом фильма (сегодня наша психолог говорила о душевном спокойствии как результате коррекции, подымающем над неумолимой картиной), то картина превращается в конструкцию возможностей, где от воли больного и специалиста зависит дальнейший прогноз. Мы выводим больного на арену борьбы, где война идет за человека, способного овладеть своей судьбой. Противником выступает природа, которая нас окружает (включая и окружающих), и наша собственная природа. Союзником и способом заключения мира служит разум, законы нравственного роста, утверждение и осуществление своего морального образа.
С природой мы заключаем союз, когда путем согласованной активности правого и левого полушария, пытаемся познать могущество природы, непостижимое для способностей человека; и усваиваем новые правила для своего психического здоровья и творчества. То есть в основе союза - правила и идеи разума. Есть важное условие – без нечеловеческого усилия до границы невозможности попыток охватить своим действием, воображением и представлением такие идея не возникнут. Только на границе непостижимого можно увидеть игру идей, восхититься и выхватить новое правило искусства и здоровья. Мы здесь неоднократно говорили об особом настрое души и возвращении в мир, где посольство природы (феи) способно вступить в коммуникацию. Без огромной цены, а также строгого метода в познании и очищения от потребительского отношения, а только уважения к должному, а не наших представлений о душевном росте невозможно увидеть шифры и знаки, благодаря которым мы можем говорить с природой (болезней, в том числе). С феями (речь идет о конструкторе возможностей, где чудо выздоровления возможно, а не о фильме, в котором до сих пор жил больной) мы можем говорить только тогда, когда преодолев все трудности в познавательной сфере мы не нуждаемся в опоре на доказательства, а смотрим на мир глазами поэта. И теряем связь как только начинаем считать деревья (симптомы) их систематизировать или представлять их как возможность использования.
Со своей природой мы заключаем союз, когда переходим на автономию (антоним гетерономии). Очищаемся от потребностей, выгоды, мнений, а поступаем только из уважения к долгу. Как мы писали в предыдущей статье, мы анализируем поступки героев фильма, находим все более и более дифференцированные оценки нравственности. Основой для оценки моральности того или иного поступка есть неукоснительный закон разума. Чистая нравственность. Эта основа, пробный камень испытания моральной ценности является обычным применением, словно как различение правой и левой руки. Мы начинаем с показа нравственного критерия чистой добродетели на примере фильма об Анне Боллейн, где честного человека заставляют участвовать в клевете на невинного, но бедного человека. Ему предлагают подарки и высокий чин, но он их отвергает. И вот начинают прибегать к различным угрозам. Друзья отказывают в дружбе, близкие родственники грозят лишить его наследства, власть грозит лишить его свободы и даже жизни. Наконец, заставляют почувствовать невыносимое горе – его уговаривает семья, которой грозят величайшие лишения и нужда, он тем не мене без всяких колебаний и сомнений остается верным своему намерению быть честным.
Тогда происходит тоже, что и при правильном заключении союза с природой (мы описывали ощущения в соборе святого Петра). Больной постепенно от одобрения поступков героя, переходит к удивлению, от удивления – к изумлению и наконец к величайшему благоговению, его охватывает желание и самому быть таким же человеком (хотя конечно, не в его положении. Здесь так же, как и в случае использования фильмов-катастроф, наблюдение за могуществом природы и могучей силой нравственности должно происходить с безопасного места кинозала).
