Нарушение вкуса при панических атаках

Больная Надежда, певица, страдала классическими приступами панических атак, после приема гипотензивных средств, которые назначила себе самостоятельно. Но в структуре депрессии, кроме базовых симптомов, отмечалась потеря вкуса. Это больше всего волновало больную. После лечения вкус восстановился. Но такое явление еще раз подтверждает, что главной «мишенью» панических атак есть способность к суждению, при нарушении которой нарушается эстетическое чувство прекрасного, а затем привлекательности и трогательности — и в конце концов чувство удовольствия. При болезни нарушается чувство свободной игры способностей представления, воображения для объединения многообразного в созерцании и рассудка для единства понятия, соединяющего эти представления. Это состояние свободной игры выше указанных познавательных функций приводит к «угадыванию» объекта и интуитивного «размещения» его в общем плане построения картины мира. Чувство приятного, которое сопровождает этот процесс, приводит к облегчению работы левого полушария, и мы начинаем видеть более дифференцированно и целостно окружающий мир. Субъективная согласованность познавательных функций при болезни нарушается. Эта согласованность не связана с нашей преднамеренной деятельностью. Поэтому бесполезны всякие упражнения для восстановления вкуса. Единственный способ преодолеть такое состояние — отказаться от построенной нами картины мира, где мир связан с нами понятными причинно-следственными отношениями. Увеличение пространства свободы, а значит и усиления внутреннего чувства и ощущений, относящихся к субъективному убеждению и вере в то, что есть всеобщая цель и иерархия. Эту всеобщую цель нельзя подтвердить опытно (правда мы ее ощущаем). Но без которой теряется единство всей картины. Оживление воображения, рассудка для неопределенной деятельности (не имеющей достаточного повода, но необходимой для познания вообще) говорит о восстановления способности к суждению. Врач должен предоставить больному такую модель-концепцию, образ, символ, который нельзя поместить в цепь причинно-следственных отношений. Но который согласуется с другими представлениями по принципу всеобщности, приводит к пропорциональной настроенности сочетания когнитивной и эмоционально-волевой сфере. Очень важно, чтобы модель-концепция полностью впитывала опыт больного (автоматически, без переживаний подводила все к всеобщему), чтобы больше не возникало никаких вопросов, и в то же время «молчание» было благотворным. То есть таким, что больной пытается его сохранить. Врач объясняет причину панической атаки и потери вкуса, их цели. Представление об их действии на нейромедиаторный баланс, направленные на то, чтобы сохранить это состояние, вступают в противоречие с ожидаемыми ощущениями. Достижение цели, таким образом сопровождается уходом способности к суждению и как результат — потери вкуса. Почему ценой восстановления баланса является такая важная функция — можно только предполагать. Ясно одно, что без панической атаки произошло бы полное смыкание сознательного и бессознательного. Такой своеобразный разряд увеличивает пространство свободы, но оно заполнено ужасом. Известны опыты с амфетаминами (смысл которых схож со смыслом панической атаки), когда испытуемым говорили, что они принимают. В этом случае они веселились. А когда испытуемые не знали, что употребляют — это же состояние вызывало неприятные ощущения. Начало многих панических атак также связано с состоянием похмелья, сочетавшегося, например, с турбулентностью. То есть паническая атака тоже творчество, когда несколько эмпирических законов сводятся к более частному, но подчиняющемуся более высокой иерархии. «Помогает» такому решению страх смерти. Именно им питается паническая атака, он связывает все ощущения и замещает собой способность к суждению, которая питается от мира каким он должен быть, где смерти нет, а есть вечность.

Опубликовано в Статьи

Cтатьи